Стас Нестерюк

МУXИ

Комната была пропитана застоявшимся гнилостным запахом. Видимо когда-то здесь лежал чей-то труп, а может и его прижизненные испражнения. Теперь здесь не было ничего и никого, кроме толстого слоя пыли и мух. Мух было много. Может быть сотня, а может и тысяча. Никто в комнате не жил, а сами мухи считать не умели. Они носились по комнате, лениво ползали по потолку, и время от времени с налету ударялись в стекло. Трудно сказать, что творилось в головах и душах населения комнаты, но количество тех, кто бился о стекло, день ото дня росло. Душный смрад параллелипипедного мира угнетал, а за стеклом светило солнце, качались в такт ветру деревья, летали птицы.
Сначала биение было хаотическим. Каждый хотя бы раз ударялся головой о невидимую преграду. Затем остались лишь наиболее упрямые (таких, впрочем, осталось немало). Некоторые просто находили в этом какое-то развлечение.
Что-то неодолимое влекло наружу. Какая-то внутренняя тяга подсказывала, что там, за окном, откроется великий смысл бытия и наиболее упорные бились о стекло с утра до вечера, успокаиваясь лишь когда на улице становилось темно.
Кто-то однажды догадался набрать такую скорость, что отскочил на метр, перевернувшись два раза через голову. За ним последовали другие. Вскоре у окна уже разгорелось соревнование - кто сможет больше перекувыркнуться. Наиболее умелым удавалось перевернуться семь раз и, не потеряв сознания, приземлиться на лапки. Затем кто-то догадался, что совсем не обязательно падать на пол, можно отскакивать на стены и потолок. Кто-то придумал натирать голову пылью тогда при ударе на стекле оставалась серая точка.
Как-то незаметно в среде тех, кто бился о стекло, возникла целая культура. По ночам эти мухи собирались в кучу и обсуждали вопросы правильного поведения. Тех, кто не бился о стекло, откровенно презирали. называли мещанами и даже пролетать рядом с ними считали для себя позором. Кто-то изобрел письменность и написал на толстом слое пыли "Руководство по биению о стекло".
Остальные мухи, хоть и прибывали в вечно дремотном состоянии, однако, тоже не дремали. Кое-кого возмутило высокомерие "стукачей" (как прозвали тех, кто бился о стекло). Однажды кто-то совершил налет на святая святых и затоптал в пыли "Руководство по биению". К счастью, многие помнили его наизусть, а тут кто-то догадался и изобрел бумагу, так что вскоре "Руководство" было записано, и теперь каждый "стукач" носил его с собой.
Мещане не успокоились. Среди них выделилась группа добрых молодцев (впоследствии их нарекли гопниками). Они отлавливали стукачей по одному и били головой о потолок до тех пор, пока те не валились на пол. Началась война, которая поначалу была острой, однако впоследствии стала весьма ленивой. Кто-то из стукачей умно решил, что стыдно уподобляться воинствующей черни и, без крайней необходимости, драться с ними не стоит. Да и в среде гопников кое-кто сделал вывод, что лучше и безопаснее пинать и гонять ленивых мещан, чем стукачей. Однако, как оказалось, ленивые мещане уже не были столь ленивыми. С тех пор, как изобрели бумагу, среди них появились всякого рода писатели и историки. Кое-кто удосужился даже написать труд об устройстве мира и об истине, таящейся за окном. Появились художники, изображавшие на своих полотнах процесс биения о стекло. Народные байки гласили, что за стеклом ничего нет или наоборот - что за ним находится верховное божество. Кто-то сделал предположение, что весь мир - это последовательные, установленные друг за другом стекла и в этом и таится весь смысл бытия.
В это время произошло событие, перевернувшее представление о жизни комнаты довольно кардинально. Кто-то обнаружил в верхнем правом углу стекла отбитый кусочек и с радостным воплем ринулся в дыру. Глухой удар возвестил, что за первым стеклом находится второе. Часть стукачей ринулась следом и вскоре между стеклами насчитывалось уже десятка два мух. Однако места для хорошего разлета там оказалось маловато и как они не старались, больше трех кувырков в воздухе через голову никто сделать не мог. Поэтому часть вернулась обратно в комнату. Оставшиеся проводили их с глубоким презрением. Обе категории стукачей теперь открыто ненавидели друг друга и корчили друг другу рожи через стекло. Через дырку пролезли и несколько гопников, где воспользовавшись малочисленностью "долбиков" (так назвали породу новых стукачей), хорошенько намяли им крылья.
Однако новое открытие нашло свое отражение и в народном творчестве. Были написаны книги о природе стекла и выдвинута гипотеза, что стекло - это прозрачная стена, а стена - непрозрачное стекло, нашлись отважные смельчаки, которые бились не в стекло, а в стены, а некоторые даже в пол и в потолок. Каждое движение находило своих ярых приверженцев, готовых разбить голову оппоненту. Кто-то придумал способ "позорить" врагов. Ловили ,например, "потолочника" и били его о стену, а потом рассказывали об этом его друзьям, которые с презрением плевали в его опозоренную моську. Со временем возникли две секты: "абсолютисты", которые принципиально бились обо все подряд, и друг о друга, и "нигилисты", которые не бились ни обо что. Кто-то, правда, заметил, что когда никто не видит, некоторые из них так и норовят удариться головой о какой-нибудь предмет.
Когда происходили все эти события, один тип, по имени Мухиан, все сидел на потолке и думал. Он прочел все книги, просмотрел все картины, выучил все басни и теперь размышлял. Конечно, не он один умел думать, находились и другие мыслители, которые сидели по разным углам комнаты, но он один думал по-настоящему. Он искал способ преодолеть стекло. "Нет ничего непреодолимого!" - твердо решил он и теперь искал способ. Смешивал разные сорта пыли, смачивал слюней от разных особей и, в конце концов, получил удивительный эликсир, способный разъедать стекло. Если бы об этом узнали "стукачи" или "долбики", они бы немедленно искупали его в собственном растворе, поэтому работал он по ночам, когда последние устраивали свои конференции. Потихоньку он смазывал и смазывал кусочек в уголке внешнего стекла до тех пор, пока не проел в чем дырочку, через которую мог при желании протиснуться, что он и сделал...
Пьянящий запах улицы сразил его и больше суток он пролежал на подоконнике, даже не шевеля лапами. Затем поднялся и совершил пробный полет. Открытие было удивительным: мир оказался огромен и в нем жила масса существ, совсем ни на кого не похожих. Окон было огромное множество, но все они лишь отделяли такие же комнаты, как его собственная, от безбрежных просторов улицы.
Полный впечатлений, Мухиан вернулся на Родину. Убогость комнаты показалась ему еще более ужасной, чем прежде.
- Господа! - закричал он. -Я нашел способ выходить через стекло и выходил. Там, снаружи, просто кайф!
Сперва ему не поверили. Потом избили головой о стекло. Потом,
наконец, кто-то догадался проверить и обнаружил дырку во внешнем стекле. Вслед за сим мухи бросились на колени и закричали:
- Веди нас, о мудрый Мухиан!
И Мухиан повел. Оказавшись на улице, мухи точно с ума посходили. Целый день они бешено носились по улице, забывая даже ударяться о стены домов, и славили Мухиана и его мудрость.
Однако, настала ночь, стало холодно и все они, собравшись на подоконнике стали спрашивать - что делать теперь?
- Живите. Радуйтесь! - сказал Мухиан, - нет больше для вас ни стен, ни стекол. Вы теперь свободны!
- А как жить? 3ачем нам эта свобода, если нет никакого смысла биться обо что бы то ни было?
- Так его и раньше не было, - сказал Мухиан.
Лучше бы ему этого не говорить. Его сначала долго били головой о подоконник, а затем впихнули в комнату, где замуровали в пыли, так что лишь голова торчала наружу.
- Сиди и думай! - сказали ему.
И он сидел. Сидел, наверное, с неделю, пока однажды ночью к нему не пришла кучка заговорщиков.
- Мухиан, мы с тобой, - сказали заговорщики, - веди нас к истине. Ты знаешь путь.
- Не знаю я пути, - ответил Мухиан, - знаю только, что ничего не знаю.
- Это уже много, ведь и этого никто не знает, - ответили ему, - веди нас, укажи путь.
Его подняли к потолку и сбросили на пол. Скорлупа из застывшей пыли разбилась и Мухиан, изрядно помятый, вышел на свободу.
- Идемте, друзья! - крикнул он, - мы с вами долго будем летать, но мы найдем истину.
Они вылезли через дырку и до утра сидели на подоконнике.
- Ты открыл путь тем, кто в этом не нуждается, - сказал один из друзей Мухиану. Все они вернулись. Им не нужна истина. Они будут страдать и от боли духовной биться обо что попало, но никогда не покинут комнату, потому что не могут жить без этой боли. Гнилая атмосфера питает их жизнь, дает повод к размышлениям, любви и ненависти. Истина им не нужна. Лишь те, кто здесь, с тобой, Мухиан.
Мухиан повертел головой и осмотрел своих попутчиков. Их было немного, но настроены они были очень решительно.
- Я понял, - сказал он, - истина не где-то. Истина в нас самих. В том, что мы свободны и весь мир для нас открыт. Весь он у наших лапок.
- Мухиан, ты говоришь умно, но непонятно, - сказал второй друг, - на рассвете мы полетим на поиски, и если что-то найдем, укажем дорогу остальным.
- Сам поиск - счастье, - сказал Мухиан.
- Конечно же, конечно, - закричали ученики, - Веди нас, как только наступит рассвет.
И они полетели. Мухиан и дюжина его верных друзей. День сменялся ночью, за ночью приходил день, и сколько времени прошло, никто сказать точно не мог. Наконец, когда путники устали и собирались где-нибудь вздремнуть, один из учеников заметил знакомые очертания.
- Да ведь это же наше окно! - вскричали ученики и устремились
туда. Мухиан последовал за ними, и вскоре глазам его предстала картина: его ученики с разлета бились о стекло с внешней стороны, и кому-то удалось при отскоке сделать девять оборотов через голову.
- Вот она, истина! - вскричали ученики, - иди к нам, о Мухиан!
Но Мухиан с грустью смотрел на них, сидя на подоконнике.
- Иди к нам! -кричали ученики, - или тебе завидно, что не ты первый это открыл?
- Мой путь - поиск. Моя истина - свобода, - ответил мудрец.
- Так иди и ищи! - закричали они, - а наша жизнь здесь. Здесь наш мир, наша Родина. И наша истина тоже.
Никто больше не думал про Мухиана. Никто не обратил внимания, как он устало взлетел на карниз и присел отдохнуть, прежде чем лететь дальше.
Никто не заметил, как подлетела сорока и в одно мгновение проглотила великого мудреца. Ученики продолжали радостно и остервенело биться в стекло, вызывая зависть и ненависть тех, кто был внутри.
Неизвестно, какие мысли приходили Мухиану, пока его переваривал птичий желудок. Остается лишь верить, что его душа, наконец, обрела долгожданный покой.

23.10.1994

Глава 1

Вначале был хаос. И не было вокруг никого и ничего, и лишь Александр Матроскин висел посреди хаоса в состоянии глубокого похмелья. Грустно было Александру Матроскину. И тогда создал он для себя Ксению Непорочную, не для забавы, а исключительно от любви к прекрасному. И была Ксения красива и непорочна. И увидев хаос, в котором висел Матроскин, топнула она ногой и повелела ему пойти и навести порядок. Огляделся Матроскин и понял, что разгрести хаос нельзя, и нужен для этого специальный инструмент. И смастерил он грабли. И смастерив, тотчас же на них наступил. И только тут понял, что же он на самом деле сделал. И будучи поражён величиною открытия, решил донести его до всех людей на земле. Но людей не было, и только сам он да Ксения Непорочная висели в мировом хаосе. И начали они вдвоём делать людей. И бросал Матроскин через левое плечо грабли, а Ксения бросала серпы. И где падали грабли, там появлялся мужчина, а где падали серпы, там появлялась женщина. И делали они людей до самого обеда, а когда пошли обедать, стоял перед ними мир, населённый людьми и зверями всякими, с лесами и реками, морями и горами.
И увидел Матроскин, что, в общем-то, неплохо получилось. Но из скромности промолчал, ибо знал, что не в нём дело, а в исключительной силе грабельной, и хорошо это или нет - не ему судить. Здесь уж как грабли лягут.
Пригляделся пристальней Матроскин и увидел, что люди на земле все разные, и есть среди них и старые и малые, и наивные простаки, и ловкие мошенники, и добрые менты и злые бандиты. И у каждого - свои грабли, и каждый должен наступать только на свои грабли, и никуда от этого не денешься.
Глава 2
И самые большие грабли достались Ивану Удодову. И стал Иван Удодов любимым учеником Матроскина. И повелел Матроскин записать ему имя своё сокращённо: И Удодов, или даже ещё короче: И. Уд. И сказал:
- Быть тебе, Иван Удодов, Иудою. Любимым учеником моим. И должен ты предать меня.
- Не хочу я быть Иудою! - воспротивился Иван.
- Знаю, что не хочешь. А придётся. Грабли у тебя таковы и наступишь ты на них обязательно.
- А что есть грабли? - спросил Иван.
- А это ты у Юса Большого Предтечи спроси, он тебе толковее разъяснит, - ответил Матроскин, и пошёл пить водку с апостолами.
Глава 3
И вот пришёл Иван Удодов, наречённый Иудой, к Юсу Большому и спросил его:
- Что есть грабли?
- Ступай, прочти миф о Предтече, - ответил Юс, ибо питийствовал с Женей Вяткиным и Володей Медковым и не в силах был разъяснить подробно. Но Иуда приставал:
- Откуда появились грабли?
- Грабли есть суть, - ответил Юс, закусывая.
- А есть ли что-нибудь, кроме граблей, - спросил Иуда, прищурившись.
- Человеку дано сомнение, - ответил Юс, - А сомнение - часть сути граблианской. Остановись перед граблями и усомнись - стоит ли наступать? А попробуй не наступи!
- Значит, нет ничего, кроме граблей? - спросил Иуда.
- Каждому - свои грабли, - ответил Юс. - Иди и думай. В этом твои грабли.
- Велик ты, Юс, - сказал Иуда и отошёл. И были у него самые большие грабли. И стоял он возле, и смотрел на них, сомневаясь. И думал так: "Есть ли в мире что-нибудь, кроме граблей? И очень хотел найти. И, в конце концов, изобрёл крюк. И сказал Юсу:
- Крюк - это не грабли. Мир крюкообразен. Крюк - во всём. Круг - это замкнутый крюк.
И ответил Юс:
- Истинно говорю тебе - грабли есть суть. Придёт время - сам поймёшь, что крюк - и есть твои грабли.
И обнялись они, но остался Иван при большом сомнении, ибо сомневался всегда. И гордился крюком своим, и получил с тех пор имя Иуда Крючкотворец.
Глава 4
И назначили завхозом по граблям Женю Вяткина. И ходил он по миру и раскладывал грабли.
- Не каждый может правильно раскладывать грабли, - говорил он.
Но люди смеялись над Вяткиным и говорили, что раскладывать грабли - не почётное дело, и что истинный граблианин только наступает на грабли. И расстраивался Вяткин, видя такую несправедливость. И пошёл к Матроскину. А Матроскин, а с ним и Михаил Прокопьев, уже наступили на грабли и стояли слегка ошалелые. И разложил Женя новые грабли, и наступили они на грабли теперь уже втроём. И поговорили по душам. И сказал Михаил:
- Не пророком жива вера, а завхозом!
И встал Александр Матроскин, и поднял перст свой, как всегда делал после чрезмерного ограбления, и сказал:
- Истинно говоришь и справедливо. Быть тебе отныне Михаилом Справедливым.
И так с тех пор стало: Михаил стал Михаилом Справедливым, а должность завхоза стала равна пророку. Ибо у каждого свои грабли.
Глава 5
Собрались призванные к вечере, и спросил Владимир Медков:
-Сколько зубьев у граблей, чтобы знать и не ошибиться?
И высказаны были мнения разные, потому что и грабли бывают разные. Михаил Справедливый предложил семь зубов, а Олег Павлов - тринадцать. И разошлись мнения, и пришло братство к великому расколу. Но тут появился в дверях Матроскин и сказал:
- Есть две крайности, да едина суть. Едина суть, однако две крайности есть. Первая крайность - грабли с одним зубом, вторая - если зубов великое множество, что и не перечтёшь. И если зуб один, то это будет кочерга, а если великое множество - то швабра. А сколько зубов на твоих граблях - каждый выбирает сам.
- Так есть все-таки выбор в жизни? - возрадовался Вовка Беляев.
- Есть, - кивнул многозначительно Матроскин, - ибо свободен, кто верует.
И выбрал Вовка грабли с одним зубом, то есть кочергу, и получил тот час титул герцога Кочергианского-Туапсинского, ибо был он родом из Туапсе.
А Михаил Справедливый надел на шею амулет в виде маленьких грабелек, и призванные приложились к амулету, ибо сильно он напоминал вилку, которой давеча поедались консервы. И решили призванные отныне называть граблианами тех, кто уверует, поймёт и проникнется, а себя - как апостолов - граблианцами. И возник среди них орден странствующих и воинствующих (время от времени) граблианцев. И назван был этот орден Граблиерским. И избран магистром был Владимир Медков.
И вышли граблианцы к народу на лестничную клетку, и встретился им студент Женя Драник. И сказал ему проповедь магистр Владимир, и протянул грабли.
- Насрать я хотел на твои грабли! - сказал Драник.
- Ты, видимо, швабрианин? - спросил магистр.
- И на швабру твою насрать, - ответил Драник.
- Значит точно - швабрианин, - порешил магистр, - И деваться тебе от этого некуда. Будешь наступать на швабру!
И раздался гром, и замигала лампочка над лестницей. И понял Драник, что попал он крепко, и деваться ему некуда. И уверовал он, и взял он из рук магистра швабру и отошёл.
И подошёл Юс Большой и положил перед призванными грабли о сорока зубьях. И наступили граблианцы по разу, а после ещё и ещё раз. И не попали наутро в институт, ибо питие определяет сознание, и определилось оно на сей раз очень ясно.
Глава 6
И вышли Александр Матроскин и ученики его на большую дорогу, желая кого-нибудь ограбить. То есть - показать грабли и научить любить их. И начали раздавать грабли прохожим, проповедуя. И кто наступал на грабли, отмечен благодатью стал. А кто не наступал… те всё равно наступили, и тоже отмечены были, ибо велики грабли.
И подошёл к ним человек по имени Виталий и спросил:
- Что есть грабли?
И ответил Юс Большой:
- Грабли есть суть.
Заинтересовался Виталий и стал спрашивать. И поднял перст Александр Матроскин и говорить стал:
- За граблями не ходи, но и от граблей не бегай.
- Не возжелай граблей ближнего своего, ибо наступишь, и воздастся тебе.
- Не бойся чужих граблей, ибо всё равно наступишь на свои.
- Увидев грабли - усомнись, ибо сомнение - мать всякой мысли.
- Стоя перед граблями - подумай. Подумав - наступи.
- Наступай осознанно, ибо свобода - это осознанное наступление на грабли.
- Кто осознаёт, тот сам раскладывает грабли.
- Не разбрасывай грабли где попало.
И услышал его, спросил Виталий:
- Видимо, суров ваш закон.
И ответил ему Юс Большой:
- Закон наш прост, ибо не граблями едиными жив человек, но так же грехами и ересями, ибо они и есть грабли человеческие.
И добавил Иуда:
- Хочешь узнать человека - положи перед ним грабли.
- Наступай с удовольствием, - сказал Женя Вяткин.
- Поделись зубьями от граблей твоих, и воздасться тебе, - добавил Михаил Справедливый.
И спросил Виталий:
- А как вы к питию относитесь?
- Питие определяет сознание, - ответил Юс Большой.
И выступил вперёд Олег Тёмный и молвил слово важное:
- Помни главное: пей, но не бухай.
- А если вдруг оступился?
- Оступился - ограблись, - сказал Михаил.
И приложил ладонь ко лбу Виталий, и увидели они, что ограблился он правильно, хоть и не научен был. И подивились. И сказал он:
- Я приду и принесу с собой грабли. Если же я не приду, то всё равно принесу грабли. И понял Матроскин, как велика вера его. И сказал:
- Отныне имя твоё - Святой Виталий. И пойдёшь ты с нами по большой дороге.
И пошли они дальше вместе
Глава 7
И пошли они по миру, и проповедовали людям. Несли грабли и учили наступать на них. Потому что нет несчастья большего, как неумеючи наступать на грабли, и нет большего счастья, нежели наступать знаючи.
И многие ограблены были и познали счастье. Но многие и недовольны стали, ибо, живя с граблями, думать надо, а как подумаешь - и жить не хочется. Не думать проще. Уж очень велики многим показались грабли. И нашлись такие среди людей, которые пошли в милицию и написали заявление о том, как бесчинствует по миру банда Матроскина и грабит народ без жалости.
Задумались менты. Ограбление - дело нешуточное. Но где найти Матроскина и как взять его - не знали. И расставили по углам людей в форме и в штатском. Чтоб смотрели, не появится ли где Матроскин.
Глава 8
А Матроскин с граблианцами пил водку в Добролюбовском саду и запивал пивом, ибо питие определяет сознание. И больше других пил Иуда Крючкотворец, ибо чувствовал неладное. И встретились глазами Матроскин с Иудой, и опустил Иуда голову. Ибо понял он, что близок час, и Матроскин понял.
- Не хочу я никого предавать! - закричал Иуда, и разорвал на себе одежды.
- Ты зачем мою рубаху порвал? - спросил Виталий, ибо была на Иуде рубаха его, поскольку свою он постирал намедни.
И приступили к Иуде остальные и спросили его сурово:
- Отчего отрекаешься от участи своей? Сказано же: пойди и предай!
Иуда же продолжал упрямиться.
- Ладно, - сказал Матроскин, - Вы тут поговорите пока, а я схожу до дерева.
И сказав, отошёл он до дальнего дерева и стал возле него, задумавшись. И посмотрел на вечереющее небо, и стало ему тяжело, как никогда прежде.
- А может повезёт? - вопросил он, глядя в небо с надеждой.
- Чёрта с два! - раздался голос откуда-то сверху, и понял он, что деваться от этого некуда, потому что это - его грабли.
И вернулся к друзьям, и увидел, что водка кончилась, и некому сходить. И протянул он Иуде деньги и сказал, чтобы сходил он. А Иуда всё ещё упрямился. И обступили его апостолы и разложили вокруг него грабли. Принял Иуда деньги, осмотрелся - а вокруг него сплошные грабли. И… перешагнул он через грабли, не наступив, и пошёл в магазин. Но не успел отойти на 100 шагов, как приступил к нему мент и спросил:
- Где Матроскин, знаешь?
- Знаю, - сказал Иуда, ибо был он предатель.
- Покажешь?
- Покажу!
И пошли они вместе дальше. И взял Иуда водку, а мент позвал подмогу. И явился наряд из двадцати человек.
Глава 9
- А как узнать нам, кто Матроскин? - спросил Иуду главный мент.
- Кому первому налью, тот и будет Матроскин, - ответил тот, и пошёл к остальным, а менты остались ждать за кустами.
- Иуда пришёл, водки принёс! - возвестил Женя Вяткин. И отвернул Иуда пробку, и подставил Женя стакан свой. Но отвёл его руку Олег Тёмный:
- Не твой день сегодня, Женя. Не тебе первым пить.
И Михаил Справедливый сказал:
- На чужие грабли не наступай, ибо не твой черёд.
А магистр Владимир повернулся к Матроскину:
- Твои грабли, Александр, подставляй стакан.
И не хотел Матроскин пить, но подставил стакан, и Иуда налил ему до краёв. И в тот же миг выступили из-за кустов 20 ментов и приступили к нему.
- Вот те раз! - сказал Матроскин и залпом выпил.
И подошли к нему менты вплотную и потребовали у него документы. И предъявил он паспорт, и сказал главный мент:
- Господин Матроскин, вы арестованы!
- За что? - вопросил Матроскин.
- За ограбление сотен тысяч человек
- Каждому свои грабли, - сказал Матроскин, - Предлагать грабли - не преступление.
И задумались менты, ибо сказать им было нечего. Но тут сказал один в штатском:
- Я видел, как стоял он за тем деревом и отливал!
- Было? - спросил старший мент.
- Не было! - сказал Матроскин, ибо не помнил уже.
- Чёрта с два - не было! Я сам видел! - сказал тот же человек, и Матроскин узнал голос, который слышал с небес. И понял, что давно уже следили за ним с дерева. И деваться ему теперь некуда, потому что это - грабли. И повели Матроскина в машину, и посадили, и увезли. А Иуда начал кататься по земле, крича:
- Горе мне, горе! Предал я друга и учителя своего!
- Худо парню, - промолвил Олег Тёмный.
- Может, ему не наливать больше? - спросил Герцог Кочергианский.
- Надо отнести его и спать уложить, - сказал святой Виталий.
И отнесён был домой Иуда, и уложен в постель, где и проспал сном младенца до утра. А остальные апостолы продолжали возлияние, ибо питие определяет сознание.
Глава 10
А Матроскина привезли в отделение и продержали три дня. Но ничего не смогли ему предъявить и должны были с извинениями выпустить. Но сказал старший мент:
- Нельзя отпускать Матроскина, ибо если отпустим сейчас, то больше уж не возьмём его.
И назначили совещание с другими ментами. И порешили так: Главный бандит в округе - Понтий Пиладзе. И это на его территории беспредельно грабит людей Матроскин, не понимая ни закона, ни понятий. И посадили Матроскина в машину и отвезли к Понтию Пиладзе в особняк. И привели его к Понтию, и спросил Понтий:
- Я слышал, ты - авторитет?
- Ты сказал, - ответил Матроскин.
Нахмурился Понтий. Где-то он уже такое читал. В молодости, когда мечтал стать великим поэтом.
- Ты, братан, не по понятиям живёшь, на чужой территории народ грабишь, - сказал Понтий.
- Брось, Понтий, понты кидать. Не тобой грабли положены - не тебе и судить, кому наступать на них, - ответил Матроскин.
Изумился Пиладзе словам его. Позвал братков и велел отвести его в гараж и поговорить с ним по понятиям. Увели Матроскина, а через пять минут вернулись. И сказал один браток:
- Слышь, Понтий, я что-то не пойму. Заходим мы в гараж, а там грабли лежат. И подумать не успели, как наступили все разом. И поняли, что толковать с этим чуваком бесполезно. Кончать его надо.
Глава 11
Глубоко задумался Понтий Пиладзе. Почуял беду неминучую. Решил не трогать Матросина. А продержать его пару дней без водки и без курева, а на третий - призвал к себе.
Вошёл Матроскин к Понтию до неприличия трезвый и посвежевший. А оттого в дурном расположении духа.
- Решил я откупную тебе дать, - сказал ему Понтий, - Возьми вот эту пачку денег и иди куда хочешь. Только на моей земле больше не показывайся.
- Нет твоей и моей земли, как нет русского и нет грузина, - молвил Матроскин. - Авторитет твой велик, но грабли больше.
- Я что-то не поня